Исландия и киты

Порт Рейкьявика прямо-таки забит катерами для туристических экскурсий по наблюдению за китами – так называемого вейл-вотчинга.

Но если перейти на другую сторону пирса, можно увидеть несколько зловеще чернеющих китобойных судов.

Исландию часто обвиняют в том, что она практикует китобойный промысел, вопреки образу страны, озабоченной охраной природы. В чем же причина?

Сами исландцы китовое мясо почти не едят, оно идет на экспорт в Японию, а также в рестораны на бифштексы для туристов из тех самых стран, которые обвиняют Исландию в жестокости. Существует мнение, что эти самые обвинения – одна из причин продолжения китобойного промысла. Исландцы вообще не слишком любят иностранных туристов, считая их (не без оснований) тупыми самодовольными зажравшимися бездельниками.

Китобойный промысел не приносит особой выгоды и продолжается лишь благодаря усилиям одного человека – Кристиана Лоффтсона, владельца китобойной компании, основанной в 1948 году его отцом. Сам он начал работать на промысле с 13 лет, а сейчас ему больше 70. Он откровенно наслаждается вниманием, которое оказывают ему зарубежные природоохранные общества, и периодически троллит их высказываниями типа "Киты для меня – те же рыбы".

Чуткие к общественным трендам продавцы сувениров отреагировали на китобойные дебаты выпуском вот такой футболки для туристов:

Рядовые исландцы к промыслу относятся по-разному, но в целом довольно равнодушно – у них полно других проблем. В результате кризиса 2008 года многие потеряли все свои сбережения, и им не до китов. А сам Кристиан Лоффтсон достаточно богат, чтобы – путем добровольных пожертвований – купить лояльность большинства политических партий. Его интересы в парламенте лоббирует один-единственный человек – Джон Гуннарсон, сын которого Гуннар Бергман Джонсон – один из лидеров промысла малых полосатиков (а Лоффтсон специализируется на финвалах). Остальным членам парламента в целом пофиг, так что усилий одного человека достаточно, чтобы обеспечить поддержку промысла. Кроме того, у Джона Гуннарсона есть полезный друг – министр сельского хозяйства и рыболовства – который по старой дружбе выдает ежегодные квоты.

В целом, взаимоотношения исландских китобоев и их зарубежных оппонентов напоминают своего рода симбиоз. Лоффтсон получает мировую известность и повышает свое ЧСВ, тролля природоохранников, а они в свою очередь имеют скандально известного персонажа, отлично подходящего на образ "абсолютного зла", помогающего привлечь внимание и повысить приток денег от сторонников.

Вероятно, со временем рынок все расставит по местам, и промысел постепенно прекратится, но сколько времени это займет – десять лет или пятьдесят – сказать сложно.

Какова же мораль этой сказки? А морали-то в этой сказке и нету…

© alazor
Фото автора.